История школы

Авторский цикл Игоря Лужецкого

Что такое написать историю школы? Казалось бы скучнейшее занятие, ни тебе войн, ни переворотов, ни яда на острие кинжала. Кажется, что более скучное занятие заключается только в чтении такой истории. Откуда у нас подобное предубеждение? Со школьной скамьи. Все мы с известным интересом читали про битвы, политические интриги, великие слова порфироносных особ и пламенных революционеров, но со скукой пролистывали главы, посвященные ученым, писателям, художникам. Все то, что с чьей-то легкой руки, было отнесено к разделу «культура и искусство» и проходилось в конце четвери по остаточному принципу. Вся эта «культура» была нам преподнесена как некий фон, декорация, задник сцены, на которой грохотали сапогами армии, поднимались знамена великих походов, расцветали и рушились империи.

Но что, если мы предположим, только предположим, что то, что мы считали всего лишь фоном, есть, на самом деле, та необходимая среда, без которой невозможно никакое историческое событие? И по этой причине описание этой «декорации» есть преамбула к любому серьезному описанию любого исторического события.

Допустим, что не все ходили в картинные галереи, не у всех была возможность проводить часы в капелле Папы Сикста, не все отличат на слух Генделя от Скарлатти. Но все ходили в школу. То есть школа – это во многом автор каждого человека. Века с XIX точно.

По этой причине, нет ничего важнее, чем описание истории этого социального института, этого феномена. Парадокс которого заключается в том, что школа одновременно является продуктом дня сегодняшнего и даже вчерашнего, но, вместе с тем, автором дня завтрашнего. И если мы хотим понимать и предугадывать события грядущего мы должны уметь видеть их ростки сегодня.


Семь несвободных искусств. Часть 1

Об античной школе, феномене дисциплины и о том, как рождаются семь свободных искусств. Почему именно эти, а не другие, и как они отражают динамику человеческого разума?


Семь несвободных искусств. Часть 2

Отличается ли человек Средних веков по своим базовым добродетелям от человека античного? В чем принципиальная особенность образования и дисциплины в Средневековье? И какое значение имеет слово “пастырство” для понимания отношений учитель-ученик?


История школы: дисциплина чтения

Почему средневековые монахи должны были владеть грамотой? И что включало в себя понятие “чтение” в те времена? Зачем монахам преподавались светские науки, и как возникли скриптории при монастырях?


История школы: схоластика

Средневековая мысль дышала двумя легкими – мистическим и схоластическим. Внутренним и внешним. Что такое схоластика, и чем она характерна в плане дисциплины?


История школы: иезуитские коллегии

Чем характерны, интересны и особенны иезуитские коллегиумы с позиции дисциплины? Что находилось в центре иезуитского образования, и как оно отвечало на вызовы времени?


История школы: доктор Мартин и новая школа

О новой концепции школы доктора Мартина Лютера. Каких специалистов она должна готовить, чем именно образованный человек может быть полезен обществу, и почему Лютер боялся быть не услышанным немцами, которые уже благосклонно приняли его Реформу?


История школы: Лютер и его школа

Какими должны быть форма и содержание новой школы? Кто должен её финансировать, и почему дети не должны отрываться от дома? Зачем учащимся знать три языка и играть в подвижные игры?


История школы: замечание на полях

Как меняется отношение властного субъекта и ребёнка? Что приходит на смену 7 свободным искусствам? И почему сведение Церкви и государства воедино ведет к упрощению человека?


История школы: мастерская людей

Кто такой Ян Коменский и какой вклад он внёс в понятия дисциплины и дисциплинарного воздействия? И как благополучателем образования становится уже не город, а всё государство?


История школы: часы как идеал

Почему точные науки начинают определять парадигму наук социальных? И где место человеку в новом мире, похожем на идеально отлаженный механизм?


История школы: учитель как пример добродетелей

О постоянном и временном дисциплинирующем воздействии, а также о привитии определенной поведенческой модели, основанной на добродетелях справедливости, прямодушия и послушания.